Припоминаю своё поступление в медицинский институт в 1972 году: пришёл на спортивную кафедру, показал разрядную книжку, где значился первый разряд на стометровке, тут же, не отходя от кассы, секундомер начальника кафедры зафиксировал время, на две десятые секунды меньше оного разряда и… И, практически, был зачислен в институт.

Имея же после восьмого класса первый разряд по боксу и звание призёра чемпионата Белоруссии, поступить в суворовское училище – два пальца, считай, об забор.

– Какое – там! – Смеётся моим умозаключениям Симакович. – Сдавал на общих основаниях и вступительные экзамены, и спортивные нормативы. Тем более, что в училище не было боксёрской секции, и за два года учёбы в суворовском занимался в спортзале самостоятельно, естественно, не участвуя в соревнованиях.

Вот, так-то: котлеты и мухи – отдельно, то бишь, учёба и спорт – отдельно. Два года суворовского училища пролетели на одном дыхании, четыре года Ленинградского высшего общевойскового командного дважды Красно – знамённого училища имени С. М. Кирова выводят в девяносто четвёртом курсанта Симаковича на золотую медаль. Ага, сейчас – шире губёнки-то свои раскатывай.

– Вызывает меня командир батальона, – мы сидим на лавочке тенистой аллеи Белоусовского парка, наслаждаясь утром субботнего дня, ведём неторопливую беседу. Вернее, Валера рассказывает, я еле успеваю записывать. – Значит, вызывает и говорит: «Иди куда хочешь, уговаривай-упрашивай-задабривай кого хочешь, но чтобы в зачётке одна «пятёрка» была исправлена на «четвёрку». Разнарядка на курс – девять золотых медалей. В Белорусскую армию, – против которой абсолютно ничего не имею; ничего, как говориться, личного, – отдавать медаль… сам понимаешь. Пойдёшь на Госы с одними пятёрками – завалят, однозначно, и прощай не только медаль, но и «красный диплом».

– Всё почему? – Задаёт вопрос несостоявшийся золотой медалист и сам отвечает. – Вначале подал рапорт, что желаю служить в родной Белорусской армии – вся родня в Белоруси живёт. Но пришла разнарядка на курсантов из взводов морской пехоты в ВДВ. В последний момент переписал рапорт, но золотая медаль моими уговорами на кафедре связи об исправлении «отлично» на «хорошо» превратилась в «красный диплом».

– Почему – ВДВ?

– Имея кое-какие навыки в боксе, думал, что во взвод морской пехоты – их было два на курсе, по одному в каждом батальоне – попаду…

– Ну, да, – ехидно перебиваю его, – как два пальца…

– Почти так. В морпехи набирали с ростом не ниже ста семидесяти пяти сантиметров, у меня – сто семьдесят. Пришлось ждать до первой сессии – кого-то отчислили, и только тогда меня перевели в один из взводов морской пехоты.

Про сантиметры роста лейтенанта Симаковича в Первую чеченскую «пытал» гвардии полковник Левченко, вызвав в штабную палатку. Молодой лейтенант не то чтобы пребывал в растерянности, скорее – в недоумении: какое боевое задание необходимо выполнить, сообразуясь с его, Симаковичем, ростом? Прикидывал и так, и сяк – ничего вразумительного не придумав, тем не менее, смело, с долей нагловатого пофигизма (в разведке без этого – ну, никак) предстал перед слегка затуманенными очами старшего начальника. «Да, Симакович, не ожидал от тебя! Подвёл ты меня! Обидел!». – Не предложив присесть, ошарашил неожиданной тирадой застывшего по стойке смирно офицера. – «Нет бы, подрасти на пяток сантиметров – лучшего жениха для дочери и желать нечего?!?».

– Возвращаюсь к вопросу: почему в ВДВ? Тем более – из морпехов?

– Сами знаете: морпехи – элита. Поехал после третьего курса на стажировку в Печенгу – дыра дырой. Перспективы роста – не увидел. Остальные базы морпехов по таким же, мягко говоря, захолустьям. Поэтому вначале и написал рапорт в родную Армию, затем – в ВДВ, в Тулу.

Умудрённый хотя бы опытом годичного пребывания в войсках, никакой офицер не станет представляться командиру в субботний или воскресный день. Если даже в предписании чёрным (вернее – синим) по белому написано, что именно такого-то числа – именно, в субботу – лейтенанту Симаковичу В. Т. надлежит явиться в штаб войсковой части три пятёрки две девятки. То есть в штаб в/ч 55599 – штаб 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии. В штаб Тульской десантной дивизии – это в простонародии. На КПП дивизии над лейтенантом посмеялись, но в последний момент вспомнили, что начальник отдела кадров со своим помощником даже в жаркий летний субботний день променяли дачно-пляжное времяпровождение на бумажную рутину серых будней. Новоиспечённый лейтенант в самый, что ни на есть, важный момент и распахнул двери кабинета. Как обрадовались ему кадровики-офицеры, как обрадовались – до кворума-то как раз и не хватало третьего.

В понедельник в парадной форме (золотистые погоны, белая рубашка и т. д., и т. п.) лейтенант Симакович застыл по стойке «Смирно!» перед своим будущим (если оставит) командиром – командиром отдельной дивизионной разведывательной роты гвардии капитаном Саливановым.

– И три дня, я на ровне со всеми, представляете, в парадной форме – и кроссы, и стрельба, и рукопашная, и полоса препятствий. Через три дня монстр Саливанов, сжалившись надо мной, приказал выдать мне старый застиранный камуфляж и берцы, резюмировав при этом: «Взвода не дам, будешь переводчиком. А там – посмотрим».

«Смотреть» пришлось после «курса молодого лейтенанта», когда из почти более трёх десятков вновь прибывших в дивизию лейтенантов – основная масса из Рязанского «Два Ку-Ку» – Симакович на итоговой проверке занимает второе место, срезавшись на ВДП. Не изучали морпехи в своём училище это ВДП – воздушно-десантную подготовку. И первый-то свой прыжок с парашютом он сделал в разведроте, родной разведроте.

Что – ещё?

Через девять месяцев службы (Первая чеченская) – медаль «За отвагу» и досрочное звание старшего лейтенанта, через четыре года – командир роты, отдельной разведывательной роты дивизии, роты, становившейся два года подряд (четыре проверки) лучшей разведротой Воздушно-десантных войск. Через четыре года пахоты ротным – командир батальона, командир первого парашютно-десантного батальона 51-го гвардейского парашютно-десантного полка. Это – второй случай в дивизии, когда с роты, пусть даже и отдельной разведроты, минуя должность замкомбата, назначают командиром батальона.

– Затем – увольнение по минимальной выслуге из армии. Дембель, одним словом.

– Не жалеешь, что так рано уволился? Как – на гражданке?

– Как два пальца…

От нашего смеха врассыпную прыснули воробьи, подбирающие крошки около нашей скамейке.

25 мая 2014 года,

Тула.

« назад