24 апреля 2024 года член Союза писателей России, Российского Союза ветеранов Афганистана НИКОЛАЙ МАКАРОВ встретился с ТИМОШКИНОЙ ИРИНОЙ АЛЕКСАНДРОВОЙ (директор школы № 18 города Мичуринска Тамбовской области)
24 апреля 2024
21 июня 1941 года МАКАРОВ Алексей Дмитриевич (04.01.1924, Мичуринск – 02.03.1989, Тула) окончил эту школу и через несколько недель добровольцем ушёл на Войну – разведчик Брянского фронта (воевал на севере Орловской области и на юге Тульской области).
24.04.2024 дети Николай и Ольга посетили школу и передали в дар книгу о своём отце «Пока я ходить умею…».
Газета «Мичуринская правда», 1998
Мичуринский Маресьев
Около тысячи мичуринских школьников испытали волнительные минуты первого выпускного вечера. И так уж получилось, что последний день уходящего детства совпал в нашей истории с тем роковым далеким утром 1941-го, круто изменившим судьбы, планы, стремления миллионов мальчишек и девчонок.
Сегодня, накануне 57-й годовщины начала Великой Отечественной войны, обращаясь к трагическим событиям тех далёких лет, мы отдаём дань уважения всем выпускникам первого военного года, прямо со школьной парты ушедшим на фронт и отстоявшим свободу и независимость нашей Родины.
20 июня 1941 года в школах Мичуринска сдавали последний экзамен. Вечером того же дня учителя каллиграфическим почерком делали последние записи в аттестатах зрелости. На последнем педсовете выпускной был назначен на субботний вечер 21 июня.
В музее истории школы № 18 хранятся интересные воспоминания выпускника 1941 года А. Д. Макарова. «...Танцевали мы всю ночь, – вспоминал Алексей Дмитриевич, – а утром, следуя давней школьной традиции, отправились встречать рассвет в рощу...».
Там, на Конской горе, открылись дивные виды на окрестности ещё не проснувшегося города. Там, в прохладе зарождавшегося утра, вздыхала гармошка, раздавался девичий смех, пелись знакомые песни.
«Если завтра война, если завтра в поход», – пели они, пели и совсем не знали, что это «завтра» уже наступило, и в эти чистые минуты звенящий, предрассветной тишины фашистская авиация вовсю бом6ила наши города: Житомир, Киев, Севастополь, Каунас.
«Сегодня, в четыре часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, – голосом Молотова чеканило радио, – без объявления войны, германские войска напали на нашу страну».
«Я, признаться, боялся, что не смогу принять участие в борьбе с фашистами, – вспоминал Алексей Дмитриевич. – Я ведь 1924 года рождения, призываться должен только в 1942-м. К тому же с девятого класса я уже носил очки. Как тяжело было сознавать, что все обойдется без меня, что немцев скоро разобьют».
«И на вражьей земле мы врага разобьем малой кровью, могучим ударом…», – пелось в популярной песне предвоенных лет. Не разбили. И когда осенью 1941 года горком комсомола бросил клич: «Комсомольцы – в тыл врага», Алексей Макаров был в числе первых записавшихся добровольцев.
После кратковременного обучения в спецшколе № 2 Брянского фронта, группу, в которую входил Алексей, переправили в тыл врага. Скороспелые курсы сразу же дали о себе знать: из 36 человек линию фронта перешли лишь 18, через несколько дней пятеро попали в плен и были повешены. Оставшимся 13 бойцам предстояло вести диверсионную работу за всех погибших товарищей.
Спустя много лет после Победы, Алексей Дмитриевич напишет:
Мы в бой вступили в сорок первом:
Семнадцать было нам тогда,
Но с первым выстрелом, наверно,
У нас прибавились года.
Мы как-то сразу повзрослели,
Когда у леса на шоссе
Упали вдруг под град шрапнели
И поднялись потом на все...
Не все дошли мы до Берлина,
Не все увидели Рейхстаг,
Но все, и те, что спят в могилах,
Подняли вверх победы флаг.
Шёл 1942 год. Алексей Макаров уже служил в разведотделе Брянского фронта: получал задания, ходил в тыл врага, участвовал в разведке боем. 18 февраля под деревушкой Кривцово во время ночного сражения был тяжело ранен. Очнулся, как позже узнал, утром, пролежал под открытым небом более трех суток. Проходившие мимо бойцы услышали стоны и, погрузив его на волокушу, по почерневшему от пороховой гари снегу дотащили до медсанбата.
Состояние разведчика было критическим. Многочисленные переломы, поврежденный позвоночник, осколки в обмороженных ногах не оставляли Алексею практически ни малейшего шанса. Вопросом жизни стала предстоящая ампутация обеих конечностей... И он остался без ног.
Зачем были госпитали Тамбовской, Пензенской, Челябинской областей, новые испытания и новые операции. Алексей заново учился ходить, отстаивая свое человеческое право на полноценную жизнь. Там, в тыловых госпиталях, он начал писать стихи, которые впоследствии определили его дальнейшую судьбу.
ПОДВИГ
Вернувшись в родной Мичуринск, в сентябре 1942 года, Алексей решает поступать на литературный факультет учительского института.
«... В 1943 году начал учебу, – вспоминал Алексей Дмитриевич, – за два года занятий не пропустил ни одного дня. Мама говорила: «Учеба и девчата выучили тебя снова ходить!» Заново учился танцевать. Конечно, танцев с присядкой не было, но танго, вальс и даже фокстрот танцевал с удовольствием».
Здесь, в родном институте, Алексей познакомился со своей будущей женой – Татьяной Петровой, студенткой математического факультета. Осенью сорок шестого сыграли скромную, но веселую свадьбу.
Все последующие годы Алексей Дмитриевич учительствовал в Новотарбеевской школе. Был завучем, директором, продолжал писать стихи, изредка публикуя их в местной печати. Наивысшей оценкой его творчества стало присланное под Новый, 1959-й год, письмо С. Я. Маршака.
«Дорогой товарищ Макаров, – писал Самуил Маршак, – в стихах Ваших есть душевная теплота, но выбрать для печати можно было только два: «Качели» и «Спать» (в них больше своеобразия, чем в других). Я передал эти стихи редакции журнала «Мурзилка». Обещали напечатать и послать вам номер. От всей души желаю Вам сил, здоровья, бодрости. Когда будут новые стихи, пришлите мне...».
Всю свою жизнь Алексей Дмитриевич хранил это письмо как самую дорогую реликвию.
«Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан», – вывел в середине девятнадцатого века формулу жизненной позиции Н. А. Некрасов. В своей повседневной жизни Алексею Макарову удалось совместить оба этих понятия. Поэзия пришла к нему на помощь в тяжелые минуты, помогла обрести душевные силы, победить недуг. Переплетаясь с обширной педагогической практикой, его поэзия воина, героя, победителя стала поэзией для детей, поэзией о детях.
«Мичуринский Маресьев», – говорили о нем. Не секрет, что писатель Борис Полевой, создавая собирательный образ своего литературного героя, брал за образец героев вполне реальных. Алексей Маресьев – прототип своего литературного персонажа, – Алексей Макаров, – их жизненная параллель прошла не только сквозь имя и фамилию, но и судьбу, безымянным соавтором которой стала наша новейшая история.
Бегут годы... Вот уже несколько лет нет с нами А. Д. Макарова, как и многих выпускников далекого сорок первого. Вам, выпускникам девяносто восьмого, вам, поколению третьего тысячелетия, создавать своих поэтов, своих героев. Хотелось бы, чтобы на это всегда вдохновлял мужественный образ наших героических дедов и прадедов.
Постскриптум:
Более сорока лет, к сожалению, не посещал Мичуринск, тем более что в этом городе в декабрьскую стужу сорок седьмого появился на свет, в шестьдесят шестом окончил одиннадцать классов школы № 8, в семидесятом в Земской больнице проходил практику по хирургии после окончания 4-го курса Рязанского медицинского института.
И вот…
А что вот?
Ни разу в этой школе до сих пор не был.
Мемориальные доски на фасаде школы.
Стёртые чуть ли не до дыр мраморные ступени – реликт – лестницы.
Полы сохранившиеся почти в первозданной виде аж, с девятнадцатого века.
Музейная комната и… портрет отца в окружении таких же семнадцатилетних пацанов, окончивших школу 21 июня 1941 года…
Слёзы ручьём у сестры, слёзы на моих глазах.
Пока помнят Титанов той Войны, значит, они – живы!
Н. Макаров
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
