Новости и события
09 февраля 2024
Поздравляем ветеранов боевых действий, всех жителей Тульской области, с 35-летием выполнения боевой задачи Вооруженными Силами СССР в Афганистане!
26 января 2024
С Сайта ГУК ТО «Региональный библиотечно-информационный комплекс»

Главная / События и новости

НИКОЛАЙ МАКАРОВ ЮБИЛЕИ МАЯ 2020г.

20 апреля 2020

 

24 мая 2020 года

80 лет

суворовцу

ДРОНОВУ НИКОЛАЮ НАУМОВИЧУ

(Из книги «Суворовцы земли тульской»)

 

НИСПРОВЕРГАТЕЛЬ АВТОРИТЕТОВ

 

Дронов Николай Наумович,

родился 24.05.1940

в деревне Малая Антоновка

Ленинского района

Тульской области;

Тульское СВУ.

 

       Прочитав крайнюю (надеюсь – не последнюю)  книгу Дронова «Тогда и становится город – героем…», прямо в глаза, чеканя каждое слово, высказываю своё мнение  о недостатках книги. Вернее, об одном недостатке:

       – Наумыч! – Такое обращение к маститому писателю обусловлено нашим общим началом офицерской карьеры в 1-м батальоне 51-го гвардейского парашютно-десантного полка 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии: он в шестьдесят втором году пришёл взводным во вторую роту, я в семьдесят втором – врачом первого батальона. – Наумыч! Ты своей книгой заметно поправил официальную версию о «защитниках» (только в кавычках – после прочтения книги) Тулы в сорок первом. И многие из так называемых, наших краеведов и историков не позволят тебе громко сказать правду ни о Жаворонкове, ни о Тульском городском комитете обороны, ни о роли настоящего спасителя города, остановившего танки Гудериана, командарме–50 генерале Ермакове.

       Дронов горестно вздыхает и… с мальчишеским задором, перефразируя древнего грека:

       – Они мне не друзья, но ИСТИНА – дороже!..

       Из воспоминаний полковника в отставке Николая Дронова.

       «…В родном селе наша семья была самой бедной – пожар, два ограбления, отец погиб в сорок четвёртом.

       В одиннадцать лет, при поступлении в Суворовское училище, при росте в сто двадцать семь сантиметров весил всего двадцать шесть с половиной килограммов – был самым дистрофичным из всех поступающих. И, если вступительные экзамены по русскому языку и математике были на уровне остальных, то по медицинским показателям подлежал немедленному «повороту от ворот». Но, так как, моя бабушка была родной сестрой тёти заместителя начальника училища, то… вопрос о моём поступлении решился, конечно же, положительно.

       Два года я никак не мог наесться. На первых порах ни кофе с молоком, ни булочки с маслом – да, да, кормили тогда нас так – мой организм не принимал после домашних лепёшек из отрубей и лебеды и простого кипятка. Отдавал всё другим суворовцам. Только после двух лет учёбы начал поправляться, к окончанию училища даже щёки округлились. И с учёбой всё образумилось – на уровне остальных, мои знания не выделялись ни в какую сторону: все воспитанники были примерно одного уровня. Но учили нас не чета сегодняшнему «процессу обучения»…».

       Дронов показывает мне две Грамоты, вручённые ему за установление рекордов училища за разборку и сборку автомата.

       – По окончании суворовского училища поступил – разнарядка, понимаешь, – во Львовское общекомандное училище.

       Из воспоминаний полковника в отставке Николая Дронова.

       «...За оградой училища располагалось одно из красивейших кладбищ Европы – Лычаковское кладбище. Ходили туда, как на экскурсию, читая на надгробных плитах и такие надписи:

                          «Погиб от красного бандита Будённого»,

                                                      или

                          «Погиб от красного бандита Ворошилова».

       Надписи надписями, но зачастую из склепов в ночное время раздавались как одиночные выстрелы, так и автоматные очереди, и пули клацали по стенам наших казарм.

       В шестидесятом году училище расформировали. Кстати говоря, из всех суворовцев училища в другие училища перевелись только двое: я – в Ленинградское, такое же по профилю, и мой друг – в Московское имени Верховного Совета РСФСР; остальные – гражданскую стезю предпочли карьере офицера. Бог им судья…».

       – Флагманский военком – впервые слышу такую должность?

       – Переводя на «обычный» язык, приблизительно означает, – поясняет мне Дронов, – горвоенком. В частности – горвоенком Севастополя.

       Из воспоминаний полковника в отставке Николая Дронова.

        «…Союз распался. Носить военную форму стало, не то, что не патриотично, порой – опасно. Вдруг, откуда ни возьмись, нарисовался местечковый национализм, со своим, ни грамма не приукрашивая, звериным оскалом, вместо недавних приветливых улыбок. Но… но ни один Черноморофлотец (!!!) своей формы одежды не снял: офицерские парадные фуражки с «крабами», бескозырки с развевающимися георгиевскими ленточками, тельняшки с тёмно-синими полосками в отличие от ВэДэВэшных светло-синих – ДАЁШЬ Черноморский флот!..».

       Писать Николай Дронов начал в областные и окружные газеты ещё с курсантских времён. Затем – центральные издания газет и журналов, выступление по радио и телевидению.

       – И письма читателей. – Визави показывает мне толстую связку этих писем. –  Не успеваю отвечать каждому. Но в своих статьях и книгах мои читатели всегда найдут ответы на свои вопросы. Ты же – нашёл?..

       – Нашёл, нашёл. – На полу-вопрос, полу-утверждение заверяю своего однополчанина по 1-му батальону 51-го гвардейского парашютно-десантного полка…

       Краткая биографическая справка:

       – 1951–1959 годы – учёба в Тульском Суворовском военном училище;

       – 1959–1960 годы – учёба во Львовском высшем общевойсковом командном училище имени Николая Щорса;

– 1960–1962 годы – учёба в Ленинградском высшем общевойсковом командном училище;

       – 1962–1967 годы – служба в 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии (командир взвода          2-й парашютно-десантной роты 51-го гвардейского парашютно-десантного полка, командир взвода173-й отдельной разведывательной роты);

       – 1967–1985 годы – служба в Прикарпатском и Одесском военных округах;

       – 1985–1989 годы – флагманский военком города-героя Севастополя;

       – в 1989 году по болезни уволен из рядов Советской Армии;

        – с 1998 года  живёт в Туле;

       – награждён медалями, знаком «Ветеран ВДВ», знаком «Парашютист-инструктор»;

       – автор книг «Правда о полководцах» (2006), «И смех, и слёзы, и прозрение...» (2007), «Ребята, давайте жить дружно» (2007), «Тогда и становится город – героем...» (2013).

 

15 марта 2013 года,

Тула.

 

       Прошло чуть больше года и Наумыч «выдаёт на гора» новую, более впечатляющую книгу «Гром победы, раздавайся!..».

       Не стану ничего выдумывать, а приведу отрывки из некоторых письменных и устных резолюций на новую книгу Автора, по словам которого он: «Очень рад, – заключительные слова на первой презентации книги, – что вы поняли мою душу».

       «...Без сомнения, данная книга должна занять своё место в каждой библиотеке, в том числе – и  школьной.

       Дух патриотизма, любви к своей Родине присутствует, практически, на каждой странице.

       Лаконичность изложения исторических фактов позволит преподавателям истории использовать её в качестве подсобного материала.

       Книга полезна для чтения представителям всех, ныне живущих поколений.

       Это – достойный подарок к 70-летию Великой Победы!».

       «...В последние годы написано немало книг по истории страны, Великой Отечественной войны, особенностях былого и настоящего у нас, в России, и за рубежом. Но такого труда, в котором столь правдиво, объективно и целенаправленно всё упомянутое изложено и увязано с местом, временем и главными действующими лицами, их нравственными нормами, правилами и привычками, такого литературно-публицистического труда ещё не появлялось».

       «...Лет двадцать пять тому назад, выпусти Дронов эту книгу – а кто бы ему позволил? – сидеть бы ему сидеть в местах не столь отдалённых. Эта книга – его гражданский подвиг».

       «...Книга очень востребована нынешним обществом».

       «...Книга Дронова – наглядный пример врага политической проституции».

       «...Лучшее  из того, что им написано ранее».

       Согласен с высказываниями целиком и полностью, но данная-то книга о суворовцах…

       Из воспоминаний суворовца Дронова:

       «...Майский вечер 1957 года.

Я оставил дневальному суворовцу Вите Швыдкому «памятную» записку с просьбой разбудить меня утром, за два часа до подъёма. Цель сей акции – святая: позаниматься дополнительно накануне предстоящих экзаменов. Желая смягчить «тяжесть нелёгкой задачи», подписался коротко, но «веско»: «Целую, Дронов». Получив согласие, с лёгкой душой отправился спать.

       Однако утром, на удивление, меня никто не разбудил. Возмущённый, помчался к нарушителю «конвенции». Не менее возмущённый Виктор парировал: дескать, ночью в расположение роты для проверки бдительности дневального «нарисовался» дежурный по училищу. И, увидя на тумбочке дневального злополучную записку с такой, мягко говоря, легкомысленной подписью, высказал всё, что думает о нём, дневальном, о суворовце Дронове и всяких-разных, там, безобразных безобразиях, в конечном итоге, запретив меня будить на два часа раньше.

       Так и осталась бы на задворках памяти – не Империи же – эта история, пока не стал свидетелем выступления писателя Задорного. Михаил Николаевич с экрана телевизора поведал, что в молодости, не поладив на работе с начальником, написал заявление об увольнении «по собственному желанию» и подписал оное заявление: «Целую, Задорнов!».

       В случайном заочном «споре» с известным юмористом (как в «Ревизоре» – кто первым сказал «Э»), победителем всё-таки считаю себя, так как моё «Э» прозвучало, как минимум, на десять лет раньше!».

       «...Зима 1958 года.

Суворовцы убирали снег и грузли его в кузов грузовика. Я, стоя на подножке «ЗиС-150», катил к очередной куче снега для погрузки, как вдруг – всё недоброе и случается-то «вдруг» – неосторожно повернувшись на скользкой железной ступеньке, полетел под задние колёса машины. Резанул по ушам – до печёнок, аж, достал – громкий, истошный крик женщин, толпившихся у дверей магазина-буфета.

Не знаю, не помню, не представляю, не мыслю, как в считанные мгновенья – а кто их считал-то, эти мгновенья? – мне удалось выскочить, выползти, выкарабкаться, испариться из-под надвигающихся на меня пары задних колёс.

Помнил только одно, как на четвереньках, «не прикрываясь складками местности», отползал всё дальше и дальше от машины. Отползши на приличное расстояние от беды, встал и пошёл дальше сгребать снег.

Лишь после отбоя, лёжа в своей койке, осознал всю трагичность той ситуации, в которой оказался по своему легкомыслию. Только под утро уснул тревожным сном.

Спустя много лет, будучи офицером-десантником, вспомнил, кстати или не кстати, в вольной интерпретации изречение Антона Павловича: «Радуйся, что ты попал в ситуацию, а – не в положение; ибо, в положении оказываются неопытные курсистки». Вот так-то, как-то».

 

10 июня 2014 года,
Тула.

      

29 мая 2020 года

60 лет

афганцу

ДАРЧЕНКОВУ ВЛАДИМИРУ ЮРЬЕВИЧУ

(Из книги «Афганцы Тулы»)

 

БОЛЬ ЗА  АРМИЮ

 

Дарченков Владимир Юрьевич

родился 29.05.1960

в Тверской области.

 

        Лучше бы я не заводил разговора с Володькой Дарченковым о нынешней армии. Сколько боли, сколько страдания в голосе, будто не армию, а его самого втаптывают в грязь, опускают ниже самого нижнего плинтуса, будто без наркоза режут его израненное тело и ещё более израненную душу.

        – Не знаю, что будет дальше, но хотя бы сейчас спохватились и начали – пока, правда, на бумаге – возрождать ДОСААФ нашего детства. – Владимир Юрьевич Дарченков, полковник запаса, всего две недели как постигает азы новой для него работы: подготовки допризывников.

        – Ты только подумай, что творится? – его возмущению нет предела. – В роте оставили одну офицерскую должность – ротного командира. Уйди ротный в отпуск, заболей, в конце концов – кто будет управлять войсками? Прапора, которые дослуживают последние дни, скоро исчезнут из армии, как классовый враг и что дальше?..

        – В моей бывшей «епархии» и того хуже. – Скребут, скребут и у меня кошки на сердце, болит оно, окаянное, за то, чему отдал свои лучшие четверть века. – Представляешь,  эпидемиолог дивизии – и старшелейтенантская должность? Какой командир полка будет к его доводам прислушиваться?

        – А командиры полков, думаешь – лучше? Рассказывали мне недавно про одного. Сидит пьяный с утра в кабинете, начальник штаба ему докладывает, что личный состав полка на плацу в ожидании развода, а тот ему: «Пусть ждёт, хоть целый день!».

        – Володь, хорош – о грустном. Расскажи про Афганистан.

        – В эту субботу собираюсь в Москву. Многие из роты, которой командовал Лебедь, выпуска восемьдесят первого года РВВДКДКУ приедут на его могилу.

        Минуту молчим.

        – Сразу после выпуска, вернее, после отпуска убыл проходить службу в Афганистан. В 317-й полк командиром взвода на два года. – Он немного оживился. – Первое ранение. Агентура донесла, что в один кишлак ночью «духи» завезли много мин. Рота окружает кишлак, я со своего БТРа вижу, как за углом ближайшего дувала мелькнула тень. Свесившись с брони, даю длинную очередь и сразу под задним колесом раздаётся взрыв – гадёныш всё-таки успел поставить мину – и мне обожгло плечо. Ничего – в медсанбате вытащили осколок, заштопали. Через две недели опять на - боевые.

        Он начинает сыпать названиями населённых пунктов, датами, количеством трофейного оружия, вплоть до марки этого самого оружия и года и страны его изготовления, именами и фамилиями солдат и офицеров.

        – Да, твоей памяти можно только завидовать, но как вы умудрялись в пустынях находить душманские караваны.

        – Элементарно, Ватсон, – с начала нашего разговора на лице Дарченкова засияла улыбка. – Дорог-то через пустыню было всего две и наши группы каждую ночь, маневрируя от одного колодца к другому, и «прижимали к ногтю духов». Однажды взяли четыре машины с оружием. – Он опять не удержался и начал перечислять трофеи.

        – Хватит тебе о них, что дальше-то?

        – Основная часть «духов», сам понимаешь, навечно остались в пустыне, а небольшая группа ускользнула на пятой машине. Кинулись за ними в погоню, но они сами её взорвали и растворились в песках.

        – Не понял: зачем они сами-то взрывали? Могли же уйти?

        – Восток – дело тонкое. Они отвечали за все пять машин оружия, а привези они покупателю только одну… Что бы их ждало? А так – нет машин, нет людей: спросить не с кого.

        – После Афганистана?

        – После – трагедия: Славка Щербаха, который меня заменял, со своими бойцами погиб в вертолёте.

        – «Стингер»?

        – Наверное.

        – Красная Звезда, знаю, у тебя за Афганистан, а орден Мужества?

        – За Чечню. Это: я уже служил во внутренних войсках: три раза побывал в «горячей точке». Всего: девять месяцев.

        – Что-то у тебя с арифметикой туговато?

        – Это – ты про шесть лет моей службы вначале помощником коменданта, а затем и комендантом одного из районов Грозного?

        – Самое неприятное впечатление?

        – Через два года моей комендатурской работы жена категорически заявляет, что поедет вместе со мной. Так и проработала там фельдшером четыре года.

        Мы опять минуту молчим.

        – Да, не грусти ты, – это он меня подбадривает. – Мы ещё нынешней молодёжи сто очков вперёд дадим.

        – А – то…

22 апреля 2010 года, 

Тула.

 

« назад