Одно из самых страшных китайских проклятий гласит: «Чтоб родиться тебе в эпоху перемен». Суворовец Зорихин этого, я думаю, не знал. Перемены для него, без каких либо последствий на данном жизненном этапе, заключались, прежде всего, в названии суворовской альма-матер: поступал в Ленинградское, окончил Санкт-Петербургское суворовское военное училище.

– Тем не менее, в жизни, практически, любого военного, тем более, офицера перемен – вагон и маленькая тележка.

– Согласен. На своей шкуре испытал.

Воспоминания капитана запаса Анатолия Зорихина:

«Перемена первая: из гражданской жизни – в военную.

...Военных – ни среди ближних, ни среди дальних родственников – у меня нет и не было. Пара-тройка моих – на год-два старших – друзей-товарищей, приехавших на летние каникулы в Ефремов, своим видом, больше – рассказами, склонили меня к поступлению в Суворовское училище. Эта перемена особых затруднений не вызвала...».

Кстати говоря, сопровождал группу поступивших, ещё гражданских ребят, подполковник запаса Фёдор Исаков, работник областного военного комиссариата, в своё время окончивший Тульское суворовское военное училище. Эта поездка подружила семью Исаковых и семью Зорихиных. Именно, Инна Дмитриевна Исакова, вдова Фёдора Фёдоровича (для меня – дядя Федя, о чём написано ниже в очерке «Наш поэт»), предложила мне написать и о суворовце Анатолии Зорихине.

«Перемена вторая: из Санкт-Петербурга, по окончании училища – в Тулу, в ТВАИУ.

...Ротный – танкист – советовал поступать только в таковое училище, взводный – «сухопутчик» – только в ВОКУ, мотивируя свои предложения быстрым карьерным ростом на командных должностях. Мой выбор – семнадцатый (что совсем не плохо) из всех выпускников Суворовского училища – остановился на Тульском артиллерийском. Ближе к дому. Профессия инженера-программиста – не дай, Бог, что случись: тьфу три раза через левое плечо – и на «гражданке» гарантировала не только хлеб с маслом и с икрой.

...Полтора месяца после зачисления, когда все бывшие десятиклассники проходили «курс молодого бойца», группа суворовцев – отдать должное, не хилая группа – осваивала и отшлифовывала в составе «рабкоманды» профессию чернорабочего и смежные с этой профессией специальности. Ха–ха–ха...

...Как и в других училищах, учёба перемеживалась с полевыми выходами и увольнениями – ничего особенного и сверхъестественного не случалось и не происходило. Один, правда, раз курсантов в девяносто пятом «дёрнули» на полтора месяца в Москву, в «свете каких-то антитеррористических мероприятий», охранять бензозаправочные станции. Сутки – служба, сутки – отдых. Приспичило – еле-еле отпустили на трое суток в краткосрочный отпуск для своего собственного бракосочетания. Хотя, хорошее дело браком не назовут, но, тем не менее, на следующий (две тысячи пятнадцатый) год – наша фарфоровая свадьба...».

Меньше года прошло со дня свадьбы и Олеся, молодая жена на пятом месяце беременности махнула, не глядя, в Хабаровск к мужу. Через Сахалин, надо сказать, махнула, что характерно, тоже – не глядя, из-за закрытия аэропорта Хабаровска. Чего там – тысяча километров туда, тысяча километров сюда: для Сибири и Дальнего Востока – не расстояние.

«Перемена третья: из Тулы – в Хабаровск.

...Хабаровск – это громко сказано: пятьдесят километров на рейсовом автобусе, затем – пятнадцать километров по серпантину таёжной грунтовки и вот, он – мой «Хабаровск».

Как и обещали в штабе округа, через три-четыре месяца меня вытребовали с «точки» для создания компьютерной базы учёта стрелкового оружия ДальВО. На то время в службе РАВ округа (РАВ – ракетно-артиллерийское вооружение: примеч. автора) в наличии находилось всего два компьютера. Наделив меня всевозможными полномочиями, предоставили мне карт-бланш.

Необходимое оборудование было приобретено, программа была написана, работа закипела-зашипела-зашкворчала (контора пишет), на погоны – ещё одна звезда к двум лейтенантским, затем – третья, капитанская, далее... А далее – без перспектив. К штабу-то округа я был прикомандирован, не в штате, и встал передо мной один из самых родных исконно русских вопросов: «Что делать?»...

Из отведённого начальством двухнедельного раздумья о дальнейших перспективах понадобилось всего два дня. В таких случаях говорят: не было бы счастья… и далее по тексту телеграммы, в которой говорилось о серьёзном, критическом состоянии тестя Анатолия, то бишь – отца супруги.

«Перемена четвёртая и сразу – пятая: Хабаровск, вернее, окрестности Хабаровска – на Тулу, военную карьеру – на гражданскую.

...На семейном совете большинством голосов (два – «за», против – «ноль», один – воздержался, да и то, имея только совещательный голос в силу несовершеннолетия) решили «завязывать» с Дальним Востоком и перебираться на свою малую родину. Естественно, выбираться с минимальными потерями, которые предполагали два пути развития процесса увольнения из Сов... вернее, уже из Российской Армии.

Первый путь – несоблюдение условий контракта с моей стороны – был сразу же безжалостно и безповоротно вычеркнут из списка возможных вариантов.

Второй (он же – последний) путь предполагал альтернативный вариант, незамедлительно принятый к практическому осуществлению, – несоблюдение условий контракта со стороны государства.

Шесть месяцев без денежного содержания – чьё несоблюдение условий контракта? И так далее, и тому подобное... То-то же, понимаешь... Законы знать надо...».

– Мне многие из знакомых говорят, что время Суворовского училища – пропавшие, загубленные годы юности. Категорически не согласен. В Суворовском училище и только там получил закалку не сгибаться перед трудностями, не прятать, как страус при виде опасности голову в песок, а идти дальше, напролом…

Остаётся только добавить, что, уволившись из рядов Российской Армии и начав «гражданскую» жизнь с должности простого экспедитора в солидной фирме, Анатолий Зорихин в настоящее время занимает должность заместителя директора этой самой фирмы.

– Наперекор эпохи перемен.

27 июля 2014 года,

Тула.

« назад