Первый раз лейтенант Ключников во Вьетнаме должен был оказаться в двадцатых числах декабря шестьдесят пятого года прошлого века вместе с ракетно-зенитным дивизионом, где имел честь служить после окончания Энгельского военного технического училища войск ПВО страны. Дивизион подняли по тревоге. Посадили личный состав на машины. Выехали за ворота части. И…

– И, как гласит военно-фольклорная мудрость: не спеши выполнять первую команду, – смеётся Александр Максимович, – последует другая, отменяющая первую.

– Знакомо такое положение вещей, – поддакиваю добродушно. – Чай, в одной Красной Армии служили…

Из воспоминаний майора в отставке Ключникова:

«...Значит, выехали за ворота части, выехали и в тот же час вернулись обратно. Таможня не дала «Добро». То есть, китайское правительство банально – наши напёрсточники от зависти локти кусали, наверное, – прокинуло наше правительство, пообещав вначале не препятствовать перемещению в полном составе советских зенитно-ракетных частей в Демократический Вьетнам, а чуть запахло жареным – от ворот поворот.

Тогда офицерский состав в срочном порядке начал проходить всевозможные комиссии: от мандатной – через Органы (понятно – какие) – до медицинской. Затем – во, хохма парадоксальная – переучивание на устаревшие системы: с шестикабиночной «Двины» на трёхкабиночную «Десну». Новых-то, тем более новейших, Союз в другие страны тогда не поставлял. К концу февраля эта бодяга окончилась и нас, прошедших сито проверок, на двух Ил-18 отправили во Вьетнам по маршруту: Сеща–Иркутск–Пекин–Ханой. Почти двое суток полёта и из февральской стужи оказались в тропических влажных джунглях.

За два месяца обучили два полка вьетнамских ПВОшников и вьетнамские зенитно-ракетные дивизионы выдвинулись на боевые позиции вокруг Ханоя. Первые два пуска делали мы, затем – вьетнамцы сами, но под нашим руководством, справлялись с американскими Ф-15.

Интересный подход у вьетнамцев был к обучению, выражаясь шершавым языком плаката: «Если ты не освоил технику, значит, помогаешь американскому империализму!». Ни больше, ни меньше. Правда, за весь период обучения был отчислен всего один вьетнамец, который практически не был в принципе способен к восприятию даже простой информации, а необходимо было при настройке аппаратуры контролировать до шестидесяти параметров. Лучше всего усваивали «Науку побеждать», то есть сбивать американские самолёты, пацаны лет 15–17. Да, и наши солдаты проявляли, не побоюсь этого слова, буквально, чудеса. Орден Красного Знамени заслужил сержант, пустивший ракету вдогонку самолёту, который «нырнул» за гору. Сбил супостата. Сбил, вопреки всем законам физики, аэродинамики и другим заумным наукам. О чём через неделю доложили наземные службы. О каждом сбитом самолёте подтверждение приходило ровно через неделю. Как у Тёркина: «Кто стрелял?» – так и мы семь дней ожидали результата: попали или не попали...».

– Попали – молодцы! Не попали – попади в следующий раз. – Завершает нашу беседу Александр Максимович.

Краткая биографическая справка:

– после окончания ПТУ, до 1961 года работал на оборонном заводе электромастером;

– в 1961–1964 годах – учёба в Энгельском военном техническом училище войск ПВО страны;

– в 1964–1969 годах – служба в войсках ПВО страны под Брянском;

– в 1969–1987 годах служба в войсках ПВО страны под Тулой;

– награждён орденом Красной Звезды, медалями, вьетнамской медалью «За дружбу».

Декабрь 2012 года,

Тула.

В СЕВЕРНОМ ВЬЕТНАМЕ – ПОВАРОМ

Малиновский Иван Иванович,

родился 05.08.1932

в деревне Москаленки

Освейского района

Витебской области

Белорусской ССР;
Вьетнам.

Оказывается, с Иваном Ивановичем Малиновским мы служили в одном полку – 51-м гвардейском парашютно-десантном полку 106-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой ордена Кутузова 2-й степени дивизии. Правда, служили вместе всего один год. Правда, служили в далёком… не то в семьдесят третьем, не то в семьдесят четвёртом году. Естественно, друг друга не помним: он служил прапорщиком в каком-то тыловом подразделении, я – врачом первого батальона.

– Припоминаю только, что полком командовал какой-то нерусский подполковник. – Иван Иванович удобно усаживается в мягкое кресло. – Ноги совсем плохие стали, с палочкой хожу.

– По паспорту он родился в тридцать втором. – Как бы оправдывая мужнину возрастную группу здоровья, поясняет Тамара Ивановна – супруга ветерана. – На самом деле он двадцать девятого года рождения.

– В сорок втором поймали немцы почти всю деревню в лесу и не расстреляли нас только по каким-то неизвестным нам причинам. В последний момент дали команду отставить, а так стояли под дулами их автоматов, готовые к самому худшему. После освобождения два года, как принято сейчас формулировать, был занят на трудовом фронте…

– Все бумаги, все документы сгорели. – Вновь комментирует Тамара Ивановна. – А по свидетельским показаниям, что представил Иван в военкомат, в выдаче удостоверения участника трудового фронта отказали.

Она показывает, заверенные синими печатями, два листа свидетельских показания соседей по сгоревшей белорусской деревни.

Из воспоминаний старшего прапорщика в отставке Ивана Ивановича Малиновского:

«...Срочную службу начинал в пятьдесят втором году с учебки под Москвой, где получил профессию повара. Шесть месяцев учёбы и два с половиной года поваром в авиационных частях, затем – сверхсрочная служба тоже поваром.

В шестьдесят втором оформили допуск, как положено, переодели в гражданку, собрали команду на аэродроме в Кировабаде и самолётом через Монголию доставили во Вьетнам. В Северный Вьетнам, конечно же.

Кормил наших лётчиков. Никуда нас не выпускали. Где располагался аэродром, до сих пор не знаю. Море было рядом – это точно, джунгли, комарьё доставало до печёнок. Спали в накомарниках. Полгода пролетели, как одно мгновенье... Вот, и весь мой Вьетнам».

– Дослужился до старшего прапорщика на Клоковском аэродроме. После увольнения в запас в семьдесят девятом работал там же, на аэродроме, до расформирования вертолётного полка.

Прощаясь с Иваном Ивановичем, говорю ему, что 51-м гвардейским парашютно-десантным полком в начале семидесятых командовал гвардии подполковник Иосиф Баграмович Оганян…

Март 2013 года,

Тула.

КРОКОДИЛ НЕ ЛОВИЛСЯ

Мальгавкин Сергей Леонтьевич,

родился 16.04.1954

в городе Фрунзе (ныне – Бишкек)

Киргизской ССР;

Ангола.

Как и все вертолётчики, Сергей Мальгавкин в Анголу «добирался на попутном» Ил-76, пройдя все необходимые мероприятия: оформление документов, инструктажи, прививки, месячные сборы в Торжке.

– Добровольно-принудительного отбора, естественно, не было. – Вспоминая события тех дней, Сергей знакомит меня с фотографиями из Анголы. – Сам понимаешь, что в загранкомандировки, в частности в ту же Анголу, ехали за деньгами, за валютой, за баблом. Как ни называй, а ехали, банально, на заработки – чего греха таить.

Видя на фотографиях Сергея со змеями и обезьянами, интересуюсь у него о крокодилах.

– Больших животных, таких как слоны, жирафы, бегемоты, львы мы в Анголе не встречали. Часть из них за время боевых действий ушла в соседние страны, часть попала под пули. Крокодилов видели только с высоты птичьего полёта, пролетая над джунглями, где в труднодоступных реках они ещё сохранились. Кстати, летали не по пеленгу, а по GPS – задашь координаты и, аккурат, ООНовских специалистов доставляешь на нужную точку. И хотя летали мы на высоте в два километра, всё же, однажды снайпер – какое мастерство надо иметь –попал в нижний блистер, и стеклом ранило командира вертолёта Хусаинова. А за, буквально, какую-то минуту до выстрела с места, где находится автопилот – между командиром и праваком, впереди борттехника – поднялся и ушёл в салон переводчик. Вот, и верь, не верь в судьбу после этого.

– Да, не повезло тебе, – подвожу итог нашей короткой встрече. Сергей что-то пытается возразить на мои слова. – Крокодил-то не ловился.

Он от души рассмеялся.

Краткая биографическая справка:

– в 1978 году окончил Харьковское военное лётное инженерное училище;

– в 1978–1993 годах – служба в авиационных частях Среднеазиатского военного округа;

– в 1993–2005 годах – служба в вертолётном полку в Туле;

– в 1995–1996 годах (шесть месяцев) – командировка в Анголу;

– в 1999–2000 годах – командировка в Таджикистан;

– в 2000 году – участие в контртеррористической операции в Чечне;

– в 2005 году уволен из рядов Российской Армии в звании майора с должности старшего борттехника-инструктора.

Награждён орденом Мужества, медалями.

Май 2012 года,

Тула.

СЛЁЗЫ НА ГЛАЗАХ…

Осипов Юрий Алексеевич,

родился 14.04.1967

в Чернском районе

Тульской области;

Ангола.

Естественно, как можно назвать мальчика, у которого отчество Алексеевич и день рождения всего на два дня позже даты открытия Космической Эры человечества?

– Меня и назвали Юрием, – резюмирует старшина 2-й статьи запаса Юрий Осипов.

После окончания восьмилетки Юрий учится в одном из Тульских ПТУ, затем – служба в рядах Советской Армии с 1985 года.

– В рядах-то в рядах, да не Армии, а в рядах Военно-Морского Флота, – корректирует бывший моторист-водолаз БЧ-5 дважды Краснознамённого Балтийского флота Юрий Осипов.

Полгода «учебки» в городе Пинске Брестской области и… БДК второго класса.

– БДК – большой десантный корабль, – комментирует мой визави. – На этом корабле шесть раз пересекал экватор: три раза в Анголу и три раза обратно в 1986–1988 годах. Из Балтийска до Луанды добирались «всего-то» за 25 суток. Сами командировки, то бишь – непосредственное боевое дежурство составляло от 4,5 до 6,5 месяцев.

Из воспоминаний моториста-водолаза старшины 1-й статьи запаса Юрия Осипова:

«...В БЧ-5, считай, у всего личного состава второй специальностью значилось: «Водолаз». И, если, по своей основной специальности «моториста» мне приходилось ежедневно заниматься своими прямыми обязанностями – постоянно содержать в исправности и рабочем состоянии дизельные двигатели (а их – более десятка), то по второй – настоящая работа происходила в Анголе, посменно. Выпадали дежурства и днём, и ночью. Днём обслуживали, ныряя под днища, не только свой БДК, но и все советские корабли на рейде Луанды. Слава Богу, во время нашего пребывания в Анголе диверсантов и пиратов не встречалось. В ночную смену наша работа заключалась в гранатометании в акватории порта, опять же с целью предотвращения посещения вражескими лазутчиками наших кораблей.

В увольнения, конечно же, в Анголе не ходили – под охраной наших морских пехотинцев группами посещали достопримеча – тельности Луанды и, опять же, под охраной всё тех же морских пехотинцев, иногда плескались в океане на знаменитых столичных пляжах.

Да, и в Балтийске-то всего раз был в увольнении, но зато – дважды за время трёхгодовой службы поощрялся краткосрочным отпуском на родину...».

Уволившись из Флота, Юрий Осипов…

– Без работы не сидел, – подводит черту «бывших водолазов не бывает» Юрий Осипов. – А недавно, собрались с ребятами и «махнули не глядя» в Балтийск, на свой БДК 2-го класса, готовый уйти в очередной раз на боевое дежурство. Вот, была встреча! Не поверишь – слёзы стояли на глазах…

4 ноября 2012 года,

ЕСТЬ ТАКАЯ ПРОФЕССИЯ – РЕАНИМАТОЛОГ

Поздняков Юрий Александрович,

родился 17.07.1947

в Приморском крае;

Ангола, Монголия.

С первого курса медицинского института Юра Поздняков, ни много, ни мало, решил стоять на переднем крае практической медицины.

– Что, – задаю Позднякову вопрос (он на год раньше меня окончил Томский военно-медицинский факультет и, естественно, на год раньше меня пришёл служить в 51-й гвардейский парашютно-десантный полк), – так с первого курса стал заниматься реанимацией? Или реаниматологией – как правильно?

– И тем, и другим. Первое – практика, второе – одна из медицинских дисциплин, если хочешь – наука.

– Не будем углубляться в подробности. Тем более, я помню, как тебя через два года работы – или службы? – младшим врачом полкового медицинского пункта, перевели в медсанбат.

– Семьдесят третий год. Первая должность в лечебном учреждении – ординатор хирургического взвода медицинской роты. Оперировал всё: травмы, аппендицит, другие полостные и занимался анестезиологией: давал наркоз во время операций. И анестезиология, и реанимация – как близнецы-братья. По сути – две стороны одной медали.

– Про работу в госпиталях я тебя не буду расспрашивать, хотя в каждом лечебном учреждении имеется своя специфика, свои нюансы. Но, по большому счёту, операции, да и тот же наркоз, в принципе везде похожи друг на друга.

– В принципе, да.

– Твои «турпоездки»? Первая – в Монголию…

– Пять лет вместе с семьёй прослужил в Улан-Баторе. В Центральном госпитале – госпиталь на 600 коек, считай: окружной – занимал должность начальника анестезиологического отделения.

– Трудно?

– Как и во всех госпиталях, плюс постоянные командировки по всей Монголии в армейские госпитали и медсанбаты для оказания помощи, на сложные операции.

– Никакой экзотики – сплошная рутина.

– Не скажи. Всего один случай. Доставили в госпиталь утонувшего…

– Подожди, – перебиваю Позднякова, – где в Улан-Баторе можно утонуть?

– В бочке с холодной водой сорок минут пробыл пятилетний сын одного прапорщика. В приёмном покое стали делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. На теле появились – ты знаешь, что это означает – «мраморные» пятна, сердце не работает, окружающие советуют прекратить реанимацию. Мол, бесполезная эта затея. Ни на кого не обращаю внимания, наверное, материл всех. Врубаю дефибриллятор, и сердце пацана заработало. Пять суток не отходил от его кровати.

– Сорок минут в воде – как же мозг? Загнул, поди?

– Скорее всего, холодная вода помешала начаться необратимым изменениям в мозге. А пацан? Пацан через тридцать семь суток был выписан в полном здравии, став ещё более хулиганистым среди своих сверстников.

– Ангола?

– На два года – с девяносто первого по девяносто третий – перед увольнением в запас занесла меня…

– Нелёгкая занесла? – снова перебиваю.

– Почти. Восемнадцатого марта выхожу из Ил-76 в Луэне – в тени шестьдесят градусов по Цельсию.

– Луэна – это?

– Город в Анголе – родина какого-то мятежного «вожачка». И этот город к очередному юбилею своего предводителя мятежники обещали освободить от неверных. Юбилей, аккурат, подоспел через неделю после моего прибытия в госпиталь нашей миссии. Начался обстрел. Кошмар – один доктор стал считать разрывы мин на территории миссии. Насчитав более ста шестидесяти, забился в истерике. Обошлось: успели нас на самолёте эвакуировать в Луанду. Две недели, пока не разбили мятежников, пробыли в столице и – обратно.

– Центральная Африка. Малярия и другие напасти.

– Болел только малярией. Четыре раза за два года.

– Ничего себе.

– Один наш доктор за полгода умудрился восемь (!!!) раз переболеть малярией. А ты – говоришь.

– Местным оказывал помощь?

– Толпами валили, когда наши врачи приходили помогать в их госпиталь. Свет от движка, который каждый раз заводился ровно – хоть часы проверяй – тридцать минут. Наркозная аппаратура – каменный век. В ларингоскопе лампочка не горит. Спрашиваю: «Почему не горит?». Их медбрат отвечает, что, мол, батарейки на базаре нынче дороги; да, ты, мол, доктор, не боись – мы тебе фонариком-жучком посветим: ты, давай, делай свой наркоз. Приходилось на ощупь, вслепую, пальцами направлять ларингоскоп в трахею.

– «Смерть фашизму», одним словом. А со своими у тебя много было работы?

– Хватало. Про один случай. Заболела жена нашего главного военного советника малярией, температура под сорок. Собрали консилиум из иностранных врачей почти всех представительств и посольств. Решили, что необходимо ставить подключичный катетер и вводить внутривенно растворы. Но никто не может проделать эту манипуляцию. Присылают за мной, а я первый раз вижу иностранный катетер с какой-то непонятной короткой иголкой и длинной трубкой. Да, и последний раз вскрывал подключичную вену полгода назад – мандраж, честно, присутствовал.

– Не прибедняйся – мастерство не пропьёшь.

– Попросил, чтобы кто-нибудь перевёл инструкцию – никто не знает итальянского. Генерал-лейтенант – главный военный советник – сам не свой. Махнул рукой: где наша не пропадала, и поставил генеральше итальянский катетер с короткой иглой в подключичную вену. Иностранные коллеги зааплодировали, будто я забил решающий гол в ворота соперника.

– Я что-то не понял про итальянский, хитрый катетер?

– Короткая игла на то она и короткая, чтобы ставить в вену в подлокотной ямке, а не в подключичную вену. Это мне потом перевели итальянцы инструкцию.

– Хватит о медицине.

– Голод в Анголе был жутчайший. Люди тощие, коровы тощие.

– При чём – коровы?

– Представляешь: корова за двадцать секунд – засекали специально – сжирала журнал «Коммунист Вооружённых Сил».

Я хохочу на всю ординаторскую реанимационного отделения пятой горбольницы, куда пришёл навестить моего коллегу и моего старшего однополчанина и по Томскому военно-медицинскому факультету, и по 51-му полку.

Декабрь 2009 года,

Тула.

ДВЕ НЕДЕЛИ ВЬЕТНАМА

Прокопьев Николай Александрович,

родился 01.04.1954

в городе Зима

Иркутской области;

Вьетнам.

С Николаем Прокопьевым мы часто пересекались на всевозможных мероприятиях, проводимых Тульским морским собранием, но что он «разок захаживал» во Вьетнам узнал совсем недавно.

– Значит – про Вьетнам, про Вьетнамскую экзотику? – Доставая из «дипломата» файлы с фотографиями и два листа машинописной автобиографии, начал Николай Александрович. – АПЛ, на которой я тогда служил, входила в экскорт кораблей Тихоокеанского флота, направляющихся к берегам Вьетнама.

Из воспоминаний капитана 1 ранга в запасе Прокопьева:

«...С Вьетнамской землёй, именно, с землёй, а не с морем знакомство проходило всего две недели. Такое время лодка стояла в доке на профилактических регламентных работах и нас, свободных от вахты офицеров и мичманов, отпускали на берег. Отпускали только группами, опасаясь конфликтов с местным населением, которые, мягко говоря, недружелюбно относились к советским морякам. Они же, то есть местное население, остались после ухода американцев безработными со всеми вытекающими отсюда проблемами нищенской страны...

...Чем питались вьетнамские военные, мы только догадывались, но точно знали, что в выходные и праздничные дни они не стояли на армейском довольствии, перебиваясь, кто, чем может. И такой момент: на лодке, да и на других наших кораблях в тропической жаре у личного состава аппетита особенно и не было. Поэтому в котлах оставались излишки нашего рациона, и повара, то есть коки эти излишки складывали в большие толстостенные полиэтиленовые пакеты: первое блюдо – в один пакет, второе блюдо – в другой пакет и хлеб буханками – в третий. Пакеты выносились на пирс, где стояли, типа наших мусорных, контейнеры из… нержавеющей стали, к которым спешили с тележками различного габарита вьетнамские военнослужащие. Вот такая, понимаешь, гуманитарная помощь...

...Экипировка вьетнамских военных. Военную форму матросам выдавали на семь лет: одежду, обувь, всё остальное. Через год форма напоминала... Не буду о грустном. Надеюсь, в настоящее время с довольствием вьетнамской армии всё изменилось в лучшую сторону...

...Поразили нас, конечно, дороги. Ровные, прямые, абсолютно без неровностей: и магистральные, и второстепенные. Американцы строили, одним словом...».

Две недели пролетели незаметно. АПЛ погрузилась на глубину, выполнять очередные приказы Родины. Старшего лейтенанта Прокопьева ждали новые страны, новые морские просторы…

Краткая биографическая справка:

– учёба:

– в 1976 году окончил Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище по специальности – инженер по специальным энергоустановкам;

– в 1987 году окончил 6-е Высшие специальные офицерские классы ВМФ (Ленинград) по специальности – заместитель командира соединения АПЛ по СЭУ;

– в 1997 году окончил ВАК Федеральной пограничной службы РФ (Москва) по специальности – командная, оперативно-тактическая Погранвойск РФ.

– служба (работа):

– август 1976 года – сентябрь 1986 года – атомные подводные лодки Тихоокеанского и Северного Флотов СССР;

– октябрь 1987 года – декабрь 1993 года – старший помощник, затем – командир технического отдела 1-й Флотилии АПЛ Северного флота;

– декабрь 1993 года – май 1996 года – начальник отдела устройства службы и режима; начальник службы войск и воинской дисциплины 1-й флотилии АПЛ Северного флота (капитан первого ранга);

– август 1996 года – сентябрь 1999 года – старший преподаватель кафедры тактики Курганского военного института Федеральной пограничной службы РФ (полковник ФСБ РФ);

– май 2000 года – сентябрь 2001 года – начальник 89-го отряда Ведомственной охраны Министерства Финансов РФ по Курганской области;

– ноябрь 2001 года – май 2002 года – заместитель руководителя Контрольно-ревизионного управления Министерства финансов РФ по Курганской области;

– май 2002 года – март 2006 года – руководитель исполкома Курганского городского отделения Всероссийской политической партии «Единая Россия»;

– с сентября 2006 года – инженер технического надзора Центра ГИМС МЧС России по Тульской области.

– дальние походы:

– 1978 год – бухта Апра острова Гуам (Тихий океан, США);

– 1980 год – Кам-Рань (Вьетнам);

– 1982 год – арктический переход с Камчатки в бухту Западная Лица Мурманской области;

– 1983 год – Куба (патрулирование вдоль Исландии, Англии, западного побережья Северной Америки и в Бермудском Треугольнике).

– награды:

– пятнадцать медалей и знак «За заслуги».

Апрель 2013 года,

Тула.

РАСЧЁСКА ИЗ ПОДБИТОГО САМОЛЁТА

Репкин Виктор Иванович,

родился 20.02.1935

в городе Щёлково

Московской области –

умер 13.08.1999

в Туле;

Вьетнам.

Репкин Виктор Иванович, с отличием окончив в 1956 году Минское высшее инженерное радиотехническое училище противовоздушной обороны, до 1980 года служил на одном из оборонных заводов Тулы. Уволился из рядов Советской Армии в звании подполковника-инженера, побывав в 1967 году в командировке во Вьетнаме, откуда вернулся с медалью «За боевые заслуги».

Из рассказа сына Виктора Ивановича Репкина – гвардии ефрейтора запаса Андрея Репкина.

«...Отец обучал вьетнамцев стрельбе из зенитно-ракетного комплекса не только теоретически, но и практически. Он первым из советских спецов ракетой сбил американский самолёт, вероятнее всего – бомбардировщик В-52. При очередном налёте вьетнамцы из расчёта попрятались в окопах, а отец – по его воспоминаниям – самостоятельно поразил цель.

…К отцу, как и ко всем нашим военным специалистам, были прикомандированы вьетнамцы – переводчик, личный повар и шофёр. Они-то из обломков сбитого самолёта сделали расчёску и перстень и подарили их отцу. В довесок к подаркам отец из Вьетнама привёз и осколок того самого, сбитого им, самолёта...».

В ноябре 1967 года В. И. Репкин награждён медалью «За боевые заслуги».

Август 2012 года,

Тула.

« назад